это только до тех пор, пока над палубой не появилась грузовая сеть, заполненная слитками металла, которые через несколько минут полетели за борт. Свифт проводил свой груз грустными глазами, но ни слова не сказал. Да и правильно, уже сейчас ощущается довольно сильная качка, а что будет, когда шторм нас догонит окончательно…
Трюм опустел довольно быстро, по моим прикидкам за борт отправилось около тридцати тонн металлических чушек и еще примерно половина от этого осталась, но это уже были не металлы, а продукты и вода. Вода в намертво закрепленных, огромных бочках, даже больше той, в которой я опускался на дно, каждая вмещала тонн по пять, но были они на половину пусты. А продукты… продукты в основном представляли собой мешки с крупами и несколько бочек с соленым мясом. Я думал, что и крупы пойдут за борт, но нет, кроме как распределив мешки по всему трюму, больше с ними ничего не стали делать.
А минут через сорок шторм нас догнал и… начался ад. Уже через десять минут я не мог определить где в моей каюте пол, а где потолок и только то, что я последовал совету капитана и воспользовался имевшимися на моей лежанке кожаными ремнями, привязал себя к ней, не дало мне узнать, как чувствуют себя игральные кости, когда ими трясут в стаканчике.
Скажу честно, я не знаю сколько времени продолжалась эта болтанка. В первые пару суток ко мне еще приходил один из матросов, принося несколько сухарей и воду в деревянных бутылках, а потом «сервис» закончился. Пару раз я пытался выбраться на палубу, чтобы узнать как у нас дела, но у меня ничего не получилось, открыть люк, ведущий на верх, я так и не смог, а в последний раз меня хорошенько приложило об переборку, да и не один раз. Не то я выбрал время, чтобы выбраться на верхнюю палубу, океан как будто взбесился, швыряя судно словно щепку, а в результате, что-то у меня хрустнуло и не один раз, а потом в голове словно бомба разорвалась, нейросеть тут же заверещала кроваво-красными оповещениями, а я, находясь в каком-то тумане, только чудом, не уверен, что сам, смог добраться назад в свою каюту и кое-как привязаться на кровати, после чего просто отключился, потеряв сознание.
В сознание меня опять же, привела нейросеть и я не могу сказать, что чувствовал я себя на все сто, да даже и на пятьдесят, уже будет слишком оптимистично. Так плохо мне еще никогда не было. Объяснение данному факту нашлось довольно быстро — таймер нейросети показывал, что без сознания я провалялся почти двадцать дней и все это время нейросеть латала меня и лечила, да и то, до конца так справиться и не смогла. Только список травм и повреждений насчитывал почти три десятка пунктов, начиная от царапин и порезов и заканчивая травмой и очень сильной, моей многострадальной головы, при чем, не единственной. Я лежал все так же привязанный ремнями к койке и никак не мог понять, как я умудрился пробить себе голову через шесть дней после того, как потерял сознание. И именно эта, последняя, травма и была самой опасной, а спасло меня только то, что в свое время ИскИн базы джоре не поскупился и провел полную модернизацию моего тела по нормам этой исчезнувшей цивилизации, не окажись у меня кости, в полтора-два раза крепче чем у обычного человека и я бы точно сейчас уже был бы окончательно и бесповоротно мертв, никакой симбионт, никакая нейросеть не помогла бы.
Я кое-как развязал стягивающие привязные ремни узлы и попытался хотя бы сесть на койке. У меня это получилось, вот только почти тут же меня замутило, голова пошла кругом и, мне кажется, я даже на несколько мгновений опять потерял сознание. Немного посидев и отдохнув, я совсем было уже собрался попытаться встать на ноги, но тут мой взгляд упал на мои руки… Это были не мои руки! Тонкие, тощие, словно бы просто кости, обтянутые кожей. Посмотрел на свои ноги… и та же самая картина. В страхе я создал простейшее плетение магического зеркала и облегченно выдохнул — моя Магия осталась со мной, а вот я был не я. нет, определенное сходство между тем, что я вижу в отражении сейчас и тем, что я видел в нем раньше, бесспорно есть, но… Раньше я видел нормального, здорового парня, в меру накаченного и в меру упитанного, как говорится — «кровь с молоком», сейчас же я вижу жертву концлагеря, индивидуума на последней стадии анорексии, скелет, обтянутый серой, похожей на пергамент кожей, с тонюсенькими ручками и ножками, животом, прилипшем к спине, выпирающими ребрами… в общем, доходяга, доходягой в котором не понять как жизнь то держится.
Двадцать дней в бессознательном состоянии, без воды и пищи? Нет, слишком уж малый срок, чтобы превратиться в ЭТО. Пришлось опять обращаться к нейросети, чтобы понять, что со мной произошло. Через пять минут я, в очередной раз, облегченно выдохнул. Оказывается, далеко не все так плохо, да и дело оказалось в том, что нейросети не хватило собственных ресурсов, чтобы вытащить меня с того света и она использовала ресурсы моего организма. К сожалению, одно наложилось на другое, нейросеть тратила ресурсы организма, как энергетические, так и физические, а их пополнения не было. В результате имеем то, что имеем, я и очнулся-то только потому, что и дальше держать меня в бессознательном состоянии и продолжать лечение уже было нельзя и сейчас единственная моя задача, это как можно быстрее пополнить свои силы.
Восемь дней я только и делал, что ел, спал, да медитировал, вытягивая из окружающей среды крохи магической энергии, которая почти сразу уходила на мое восстановление. На третий день я наконец-то смог встать на ноги и хотя внешне я практически не изменился, все тот же скелет обтянутый кожей, но на ногах уже худо-бедно стоять мог. Первым результатом обретения мной мобильности, стало то, что я, кажется, понял, откуда взялась вторая травма головы и тошнотворный запах в моей каюте — возле входной двери валялся раздувшийся труп, с развороченной грудной клеткой — ясный след от действия местного огнестрельного оружия. В правой руке труп сжимал короткую металлическую дубинку. Похоже, что матрос, недолго думая, решил меня добить и, скорее всего, ограбить, но ему помешали, ну, или с напарником он что-то не поделил. Хотя, нет, второе вряд ли, валяющиеся на полу кружка и миска, а также
